...Название: Вечность впереди (сиквел к "Любить - это больно")Автор: KursnicБета: Chastity_vampФендом: НарутоЖанр: сиквел, агнст, чуть романс, POV НарутоПейринг: Наруто и Саске, Саске и СакураРейтинг: PGПредупреждение: не знаю почему, мне захотелось продолжить эту историю. И почему-то именно так. Есть вопросы - задавайте в комментариях.Дисклаймер: герои – Кишимото Масаши, текст – мой.Состояние: закончен (теперь уж точно!)Состояние автора: гхм... *в капле*Публикация: только с разрешения автораЭто странно.Я никогда не верил во всякие истории о призраках, всегда смеялся над ними, а теперь призрак постоянно бродит рядом со мной.Самый настоящий призрак, привидение, неупокоенный дух… Бу!Страшно?Мне – нет.Ты и при жизни-то был похож на призрака – бледная кожа, черные глаза и волосы, которые только сильней выделялись на фоне этой самой кожи. Сейчас она стала белой-белой, почти как бумага, а под глазами появились тени. Такие тени бывают у беспробудных пьяниц, мучающихся похмельем – я не раз видел такие синяки у Извращенного Отшельника во время наших путешествий. У тебя тени не из-за алкоголя.А еще ты всегда появлялся очень тихо, так что я мог засечь тебя только по чакре или по тому ощущению, что каждый раз появлялось у меня, когда ты буравил мне спину взглядом.Этот твой Шаринган…Сейчас ты его почти всегда используешь. Наверное, это вредно для твоих глаз… Хотя что за чушь я несу? Какая разница призраку?Мне интереснее другое – почему тебя могу видеть только я?Наверное, я виноват в твоей гибели – никто другой. Именно из-за меня ты не можешь спокойно уйти из этого мира, я тебя не пускаю.И не надейся – не отпущу. Теперь, когда ты – всего лишь бестелесный дух, мне легче сказать тебе все, что я не сказал тогда, когда уходил из деревни на очередную миссию. Тогда, когда вернулся и понял, что тебя уже нет. Для всех ты умер, только для меня ты по-прежнему жив, и каждый день, каждую ночь, сидя с тобой на широком подоконнике я могу говорить то, что не сказал тогда.И знаешь что? Я счастлив.Потому что в этот раз ни ты, ни я никуда не уйдем. Потому что теперь ты не убежишь от меня, теперь мы вместе – навсегда.Жаль, что сейчас мы находимся в разных мирах – я в мире живых, ты в мире духов. Но не так уж и долго осталось, верно? Жизнь шиноби полна опасностей, она может прерваться в любой момент, и тогда я окажусь в том же мире, где и ты.И пусть сейчас наши руки не могут соприкоснуться: они проходят насквозь, хотя и кажутся одинаково реальными – но когда-нибудь я вновь ударю тебя, а потом – обниму. Крепко-крепко и больше не отпущу. Никогда. И сам никуда не уйду. Нам попросту некуда будет спешить.Я живу в предчувствии этого момента. Я счастлив, ведь ты всегда рядом.И даже когда друзья, которые сейчас так редко общаются со мной, при разговоре смотрят мне куда-то за спину, даже когда люди шепчутся за моей спиной, потому что я могу говорить с тобой, видеть тебя, а они – нет, даже когда меня в лицо называют сумасшедшим. Я счастлив. Ведь ты рядом.Все то, что мы пережили, кажется таким мелким, таким нелепым и незначительным по сравнению с простыми словами:- Эй, добе!- Что?- Я… ну, в общем…- Что? – лукаво прищуривая глаза. Это не в первый раз, но ты до сих пор краснеешь и стесняешься собственных слов.- Ты сам знаешь.- Знаю, – киваю я. – Но я не против услышать это еще раз.- Я тебя тоже люблю, уссуратнкачи… - ты говоришь шепотом, почти не слышно, совсем как я тогда.Мы играем в это каждую ночь – сидим на широком подоконнике моей комнаты и, смотря на ночное небо, молчим. Кто первым не выдержит. Кто начнет шарить в поисках руки другого. Кто первый начнет разговор. Привычный, до боли знакомый, но от этого – не менее важный. Как нам еще не надоела эта забава? Тоже своего рода состязание – кто сдастся раньше.И пусть при соприкосновении рук пальцы не чувствуют тепла чужого тела – вообще ничего не чувствуют, кроме касаний ночного ветра. Пусть со стороны те слова кажутся просто бредом умалишенного человека. Пусть. Мы-то знаем, что все не так. Мы-то знаем, что мы на самом деле вместе сейчас.- Очнись же, наконец! Он умер! – Сакура в очередной раз пытается довести до меня эту мысль. Она ведь не может видеть тебя.Отводишь глаза – тебе всегда было больно слышать о собственной смерти, как и мне. Потому я тоже молчу.- Хватит уже… Я прекрасно знаю, что ты не свихнулся: обследование показало, что психически ты здоров, никаких повреждений мозга нет.Ох уж эти медики! Привыкли верить всяким бумажкам. Раньше Сакура скорее поверила бы моим словам, чем результатам множества тестов, которые к тому же были сделаны, когда я был без сознания, но сейчас…Да, профессия накладывает отпечаток на человека.- Прекрати. Пожалуйста. Мне становится страшно за тебя. Правда, мне очень страшно… Саске.Что? Почему Саске?Сакура делает шаг вперед и повисает на твоей шее, уткнувшись лицом в грудь.Нет, я решительно не понимаю, что здесь происходи! Неужели ты обрел плоть? Тогда... тогда... Это ведь просто замечательно!Ты смотришь на меня и грустно качаешь головой.- Прости. Прости, Наруто… я не хотел говорить тебе.Мы снова сидим на подоконнике. Я разглядываю собственную руку – интересно, насколько она реальна для него?- Я… я правда люблю тебя, уссуратонкачи, – ты говоришь это, даже не глядя на меня, только на Луну. Она сегодня полная, красивая…- Саске, а ты видишь меня?..- Да, – поворачиваешься, и твоих глазах горит Шаринган.- Только так?- Да… – виновато склоняешь голову.- Ну хоть так…Молчание. Теперь оно другое – липкое и вязкое. С каждой секундой все меньше шансов на то, что разговор возобновится.- Саске…Вскидываешь голову, с надеждой смотришь на меня.- Расскажи, а как я умер?- Хех… Трудно придумать более дурацкий вопрос, добе. Конечно, на миссии, защищая деревню, – ты отводишь взгляд.- И как, защитил? – спрашиваю с иронией.- Как видишь, – киваешь на немногочисленные ночные огни Конохи.Опять молчание. На этот раз не такое тягостное и не такое долгое.- Врешь.В ответ ты только киваешь.- Прости. Я не знаю.Вздыхаю.Вот так.Великая мечта стать Хокаге благополучно провалилась. Жаль.Узумаки Наруто, последний Джинчуурики, носитель Девятихвостого Демона-Лиса, тот кто сумел справиться с Акацки, наследник техник Йондайме – глупо и безвестно скончался на какой-то пустяковой миссии.- Ясно.И снова пауза. Еще короче предыдущей, потому что мне в голову приходит совершенно неуместный вопрос. Действительно: какая разница как я умер, гораздо важнее то, что успел сделать при жизни.- Саске, а что я успел сказать тебе до того, как умер? Прежде чем уйти?Удивленно поворачиваешься и говоришь – тихо-тихо.- Ты сказал: «Потом поговорим. Когда я вернусь», – делаешь паузу, и мне кажется, что мое сердце замирает. – «Люблю»- Ха… вот тебе и урок, Учиха – впредь никогда ничего не откладывай в долгий ящик! – почему-то мне и не грустно вовсе. Скорее даже наоборот – я чувствую себя …свободным?- Знаешь, Саске, я очень-очень сильно люблю тебя. Ну вот, теперь мне так легко это сказать! А почему я не говорил ничего, когда был жив?- Наверное, потому что я тогда не ответил бы тебе…Твой голос звучит как-то подозрительно глухо.- Наруто… прости. Ты из-за меня умер. Если бы я только не отпустил тебя тогда… Если бы нашел в себе смелость сказать, что я тоже… тебя люблю… Ты… может быть ты…Я во второй раз вижу, что ты плачешь. И мне становится грустно из-за этого. А еще я злюсь.- Саске, бака! Ты чертов тэме! Прекрати разводить сырость и послушай.Ты поднимаешь на меня глаза, и я начинаю нервничать – никогда не страдал красноречием, а тут нужно втолковать тебе одну очень простую, но такую сложную мысль.- Саске, скажи, что ты мне желаешь?- Хм… чтобы ты был жив и, наверное, я хочу, чтобы ты был счастлив, - выдавливает он из себя. Такое ощущение, что эти слова из него клещами тащат. Краснеет, бледнеет, запинается.И в этом – весь Учиха. Как материться он не стесняется, а как сказать что-то приятное... гррр!- Во! Именно! Саске, я ведь тоже хочу, чтобы ты был счастлив! И всегда хотел, только ты, придурок, сам всегда все портил, чертов идиот…Ты удивленно смотришь, как я ворчу себе под нос. Настает моя очередь краснеть, бледнеть и запинаться.- И если ты будешь изводить себя дальше, мне от этого точно лучше не станет. Черт, Саске, я хочу быть с тобой, но мне важнее, чтобы ты не просаживал жизнь и не грыз себя изнутри, виня в моей смерти. Знаешь, ведь это странно, что мы можем разговаривать, видеть друг друга. Наверное, я с самого начала должен был уйти.- Нет, не надо!.. То есть… не уходи, ты мне не мешаешь…- Фех, как великодушно! Учиха… - последнее слово произношу по слогам, с той же интонацией, как Сакура ставит диагноз.- Пф! Узумаки! – Саске решил не оставаться в долгу.Эта ночь была другой – мы шутили, смеялись, препирались и угрожали друг другу. Строили планы, будто не помня, что один из нас мертв, а другой – жив.И в правду – это имело мало значение тогда.И грусти совсем не было.Было ощущение абсолютного счастья. Только горький осадок, осознание того, что этот момент пройдет и больше не повторится - единственное, что портило эту ночь.Даже у воздух имел странный, ни с чем не сравнимый запах. Пряный, душистый аромат, оставляющий горькое послевкусие.Ты приходишь к этому монументу как к месту свидания, наверное, надеешься увидеть меня снова.Солнце по-прежнему слепит тебе глаза, но ты больше не плачешь, ты улыбаешься. И я счастлив видеть твою улыбку. Счастлив за тебя, потому что после всего случившегося ты нашел в себе силы продолжать жить.- Привет, добе. Как ты тут? У меня все хорошо. Сакура на шестом месяце, и, знаешь, я, наверное, правда люблю ее. И тебя я тоже люблю, просто немного иначе. Прости меня, я отбил у тебя подружку. Ты ведь не обидишься? И еще – тебе присвоили статус героя. Ну да ты и сам, наверное, в курсе. Теперь дети когда играют, часто называют себя твоим именем – и я вздрагиваю каждый раз. Уссуратнкачи… Я скучаю, черт возьми… Я скучаю по тебе. Куда же ты пропал, идиот? Я же просил тебя не уходить на этот раз...Когда ты рядом, а я не могу ни прикоснуться к тебе, ни сказать, как я люблю тебя… Даже тогда я счастлив, потому что ты – жив.То, что я не могу ответить тебе, конечно, обидно, но ведь наговориться мы еще успеем.Я подожду. У меня впереди целая вечность. Хотя нет...У нас. У нас впереди.